В День беженцев в Ставропольском крае вспомнят о вынужденных мигрантах

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Накануне Международного дня беженцев, традиционно отмечаемого 20 июня, в ассоциацию переселенческих организаций Ставропольского края "Солидарность" позвонили журналисты местного телевидения с просьбой предоставить возможность для съемки сюжета о проблемах вынужденных переселенцах Ставрополья.

В прошлом году ставропольцы увидели сюжет о молодой русской женщине из Грозного, проживающей в офисе организации, в которой она работает в Ставрополе, вдали от своих детей, в нечеловеческих условиях, экономя таким образом средства для того, чтобы выжить самой и "поднять на ноги" двоих дочерей, а также о пенсионерке-армянке из Баку, добивающейся российского гражданства, прописки и пенсии уже около десяти лет.

За год в жизни этих людей практически ничего не изменилось, и подобных историй вынужденных мигрантов на Ставрополье - тысячи.

Сегодня корреспонденту "Кавказского узла" стало известно, что 54-летней жительнице Ставрополя, переехавшей сюда из Грозного в 1996 году, грозит арест за неуплату административного штрафа.

Татьяна Борисовна Сычева сейчас живет в Ставрополе со своей 78-летней мамой, которая прикована к постели. Имея 30-летний медицинский стаж, Татьяна Борисовна сейчас работает реализатором на рынке у частного предпринимателя. 16 декабря работник Роспотребнадзора составил на нее протокол за недооформленный ценник на товар - на ценнике не стояла дата утверждения цены.

"Работа на рынке очень динамичная, все время подходят покупатели, - рассказывает Татьяна Сычева, - и я просто не успела сделать все так, как требуют того правила торговли. Проверяющий меня "успокоил", что штраф будет невелик - рублей 300, и для этого меня должны вызвать на комиссию".

Приглашение на комиссию Сычевой пришло 29 марта. А буквально накануне, в феврале, женщина перенесла тяжелую операцию, поэтому сама лично прийти на разбирательство она не смогла, попросив знакомых завезти в контролирующий орган ходатайство о рассмотрении дела в ее отсутствие из-за ее болезни.

Роспотребнадзор начислил Сычевой административный штраф 500 рублей. Об этом она узнала из письма судебного пристава, получив которое она тут же, несмотря на свое плохое самочувствие, направилась в оштрафовавшую ее организацию.

Татьяна Сычева после операции не работала три месяца. За время болезни у нее образовались огромные долги, более 20 тысяч рублей: все это время она не платила за съемную квартиру, и за лечение пришлось выложить немалую сумму денег.

"Я очень надеялась на понимание моей ситуации и рассчитывала, что мне разрешат оплатить штраф в рассрочку, - рассказывает Сычева. - Однако в Роспоребнадзоре меня встретили не то что с непониманием, но с явным неприятием моих уважительных причин. Со мной разговаривали как с преступницей, и я испытала на себе, что значит "бесчеловечное отношение" к человеку".

Женщина написала ходатайство о рассрочке, но через десять дней по поведению инспектора поняла, что ее бумаги так и не дошли до начальства. Отвечающая за наказания предпринимателей заместитель руководителя Роспотребнадзора Терзян отклонила ее просьбу, и Сычевой сказали, что сделать уже ничего нельзя - ее дело будет рассматриваться в суде.

На следующий день после посещения Роспотребнадзора в восемь часов вечера Сычевой позвонили от мирового судьи Мухачевой и пригласили прийти на следующий день в суд с паспортом. "Мне не сказали, что это уже будет заседание суда, поэтому я не успела даже морально подготовиться. Никакой повестки тоже не было, - говорит Сычева. - Мне пришлось ждать судью полчаса, а когда она пришла, то, как оказалось, начался судебный процесс".

В заседании принимали участие всего три человека - сама Сычева, судья и ее секретарь. Судья задала протокольные вопросы, и, по словам Сычевой, отреагировала очень негативно на то, что женщина родилась в городе Грозном.

"На вопрос судьи, почему я не оплатила штраф, я попыталась ответить, что у меня сложились такие обстоятельства, что у меня сейчас, после трехмесячного перерыва в работе и операции, на счету каждая копейка. Однако реакция судьи была, по меньшей мере, странная: "Это ваши проблемы", - рассказывает Татьяна Сычева. - До этого я надеялась, что судья сможет разобраться в моей ситуации - то, что я из Грозного, что у меня нет своего жилья, а на руках прикованная к постели мать, а тут еще эта болезнь, которая забрала все деньги, и три месяца простоя в работе. Я даже попросила судью понять меня как женщина женщину. Но судья прервала меня, напомнила, что я не имею права здесь много говорить, и заявила, что теперь я должна буду заплатить уже не 500 рублей, а тысячу".

Кроме этого, судья Мухачева задала вопрос Сычевой о том, что бы она выбрала: штраф 1000 рублей или арест на 15 суток? Сычева ответила, что лучше пусть ее арестуют, и можно прямо сейчас, потому что у нее "нет этих денег", но только с условием, что с ней будет под арестом находиться и ее мать, постольку поскольку за ней требуется постоянный уход, и она не сможет прожить без помощи даже один день.

Судья, однако, приняла это заявление вынужденной переселенки за вызов и "приструнила" ее, попросив "не вовлекать в свои дела старушку". "Получается, что судья печется о благе моей матери, но в то же время вынуждает меня забирать из ее и так небольшой пенсии деньги на оплату штрафа, так как все деньги, которые я начала зарабатывать, немного оправившись от болезни, мне пришлось отдать за долги", - говорит Татьяна Сычева.

"В конце концов, судья Мухачева заявила, что постановляет мне оплатить 1000 рублей штрафа в течение месяца, а если я этого не сделаю, то меня арестуют на 15 суток, - рассказывает Сычева. - Я не понимаю, почему ко мне так относятся представители власти - и в Роспотребнадзоре, и в суде. Ведь я не преступница, а всего лишь попавший в трудную жизненную ситуацию человек".

"Почему мне не дали рассрочку в уплате 500 рублей и почему судья мне назначила штраф вдвое больше, чем был выписан изначально, да еще и унизила меня, пугая арестом? Вот если бы так же оперативно решались вопросы с моим обустройством на новом месте жительства. Я же из Грозного выехала, испытав на себе все "прелести" военных действий в 1995-1996 годах, бросив все", - говорит женщина.

Как и многие другие вынужденные переселенцы из Чечни, Татьяна Сычева в настоящее время живет в арендуемой квартире, своего жилья у нее нет. В Грозном она с родителями оставила две квартиры - 3-х и 2-х комнатную, за которые в 2002 году, спустя четыре года после сдачи документов, получила по 120 тысяч рублей компенсации за каждую. "На эти деньги и туалета в Ставрополе не купишь, - сетует женщина. - Полученные деньги разошлись на долги, на лечение и на съем опять же чужих квартир".

До сих пор, с 1996 года, Сычева не имеет постоянной регистрации в Ставрополе, а без этого она не смогла найти работу по специальности в медучреждениях города. Умершему в 2000 году отцу, как рассказывает Татьяна Борисовна, отказывались поначалу предоставить даже место на кладбище, ссылаясь на отсутствие у него прописки в краевом центре.

Сегодня ее 78-летняя мать, инвалид первой группы, получившая общее профотравление на Грозненском нефтеперерабатывающем заводе еще в 1961 году, не пользуется никакими льготами по оплате коммунальных услуг. Она и в Ставрополь отказывалась переезжать, не желая бросать квартиру, понимая, что не будет нужна никому в чужом городе, без средств к существованию, без жилья. Лишь получив перелом бедра и став неподвижной, ей ничего не оставалось делать, как согласиться на переезд к дочери в Ставрополь в 2000 году.

"Почему нам, беженцам, государство не возмещает все потери, которые мы понесли в связи с боевыми действиями и переездом? Почему это так называемое "правовое" государство не хочет выполнить свой долг и выплатить моей семье стоимость жилья, которое мы оставили в Грозном? А за небольшое нарушение готово взыскать с меня по "высшему классу"? Где справедливость? Почему государство нарушает законы в крупных размерах, а с меня требует выполнение таких мелочей, которые я не могу исполнить из-за того, что оказалась в таком положении?", - задается вопросами вынужденная переселенка.

Татьяна Сычева говорит, что чувствует себя униженной и оскорбленной вызывающим поведением представителя Роспотребнадзора и судьи и связывает его именно со своим положением беженки. "Я чувствовала к себе явно предвзятое отношение именно потому, что я из Грозного, - говорит женщина. - Я не понимаю, почему это так. Я не понимаю, почему приходится так часто слышать "понаехали" из уст людей на улице, и не ожидала, когда эти же слова чуть не сорвались с уст государственных чиновников".

Как сообщал ранее "Кавказский узел", на Ставрополье нет краевых государственных структур, призванных решать вопросы и проблемы мигрантов, кроме краевого управления Федеральной миграционной службы. Между тем, на территории  края, по различным оценкам, проживает до 200 тысяч только вынужденных переселенцев из Чечни и республик бывшего СССР.

По словам руководителя Фонда "Содействие-Юг", занимающегося изучением проблем вынужденных переселенцев на Ставрополье, Юрия Ефимова, в настоящее время в крае нет налаженного взаимодействия между государственными органами власти и общественностью в вопросе проблем миграции.

"Власть не хочет пока слушать и использовать опыт общественных организаций в этой проблемной области, - подчеркнул Ефимов. - Комитет по делам национальностей, общественных организаций и казачества выполняет декоративные функции, а в его полномочиях работа с мигрантами не прописана".

Ранее "Кавказский узел" сообщал об исследовании, проведенном учеными Северо-Кавказского социального института, которые заинтересовались динамикой интеграции вынужденных переселенцев в местное сообщество на территории Ставропольского края.

Основная масса вынужденных переселенцев в Ставропольском крае по существу проблем экономического положения продолжает оставаться группой риска, характеризуясь как "неустойчивая" по рассматриваемому показателю в силу материальных потерь и невосполнимости их в данном социуме, говорится в отчете ученых.

На вопрос "К какому слою населения Вы себя относите?" 46,3 процента опрошенных переселенцев ответили: "к низкообеспеченному: денег хватает на питание, жилье, товары первой необходимости", а 36 процентов - "к необеспеченному: денег не хватает даже на питание".

Жилищная проблема остается для переселенцев одной из наиболее острых. Это особенно красноречиво выражено в информации, отраженной в ответах на открытые и полузакрытые вопросы. Так, 52,6 процентов опрошенных имеют собственное жилье: "частный дом, времянка, квартира", однако, жилищная проблема связана не только с невозможностью иметь собственное жилье, но и с плохим качеством того, что стало называться собственным за прошедшее время.

Значительная доля мигрантов в своих ответах обозначили негативное состояние их "приспособленного" жилья. Согласно "открытой информации", это - использование сезонного, временного, малоприспособленного жилища. В частности, среди ответов были: "живем на даче", "снимаем квартиру в общежитии", "в жилище, построенном общественной организацией", "в вагончике", "в оборудованном гараже", "в организации, где работаю", "в бараке".

Почти все надежды и намерения мигрантов остаются несбывшимися, а среди них - трудоустройство, жилищное обустройство, образование детей, получение ссуд и субсидий. Это, как отмечают ученые, составляет внутреннюю напряженность и психологическую проблему. В целом, определяя свое социально-психологическое самочувствие, 59,1 процент респондентов отмечают, что их "беспокоят многие проблемы, решение которых вызывает большие затруднения".

"Анализ показателей интеграции вынужденных переселенцев в Ставропольском крае позволяет утверждать, что, несмотря на снижение количественных показателей миграции, связанной с притоком вынужденных переселенцев и беженцев, эта проблема далека от разрешения. В контексте комплекса показателей можно говорить даже об ее обострении", - считают ученые Северо-Кавказского социального института.

Между тем, сегодня, 20 июня, в России, как и во всем мире, отмечают Международный день беженцев. Как и в последние несколько лет, по телевидению покажут обездоленных людей-мигрантов и их общественных лидеров, заявляющих о проблемах переселенцев. На экране телевизоров традиционно появятся и лица чиновников из Федеральной миграционной службы, озвучивающих статистику переселения и говорящих о том, что миграцию надо регулировать.

Один день в году общественность и СМИ вспоминают о проблемах беженцев и вынужденных переселенцев, а потом эти люди вновь остаются, фактически, наедине со своими трудностями и бедами.