Тугуши: суд по делу Барбакадзе в Грузии ведется с нарушениями

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

В городском суде Ахалцихе 10 января было отложено заседание по делу бывшего председателя Международного фонда репатриации турок-месхетинцев в Грузию Сулеймана Барбакадзе, обвиняемого в мошенничестве. Правозащитник Эмиль Адельханов заявляет о нарушениях прав Барбакадзе в ходе судебного процесса, а омбудсмен Георгий Тугуши - о несоответствующих условиях содержания подсудимого под арестом.

Заседание 10 января не состоялось в связи с тем, что адвокат Сулеймана Барбакадзе не смогла явиться на суд. Суд признал причину неявки уважительной и перенес принятие решения на более поздний срок.

Напомним, жалобу на Барбакадзе подали бывшие владельцы дома в Ахалцихе (административный центр Самцхе-Джавахетского региона Грузии), который бывший президент фонда некоторое время назад приобрел в собственность. Они считают, что Барбакадзе обманным путем завладел их имуществом. Барбакадзе, являющийся гражданином России, был задержан 26 июля 2010 года.

"Насколько я могу судить, дело Барбакадзе является частью кампании против возвращения в Грузию выселенных в 1943 году месхетинцев, большинство из которых составляли этнические турки", - заявил корреспонденту "Кавказского узла" правозащитник, член организации Amnesty International Эмиль Адельханов.

Он рассказал, что Сулейман Барбакадзе родился в изгнании в 1948 году в семье турок-месхетинцев. В Грузию он переехал в 2008 году и основал здесь Международный фонд репатриации турок-месхетинцев.

"При этом в грузинских СМИ его движение окрестили "Международный фонд репатриации Ватан", а слово "Ватан" (по-турецки Родина. - Прим. "Кавказского узла") очень плохо действует на нашу публику: у нас Ватан считается радикальной протурецкой организацией", - говорит Эмиль Адельханов.

Через два года после своего переезда в Грузию Барбакадзе был арестован по обвинению в мошенничестве: ему предъявили обвинение в том, что он приобрел дом в Ахалцихе за полцены, пообещав домовладелице вместо денег выхлопотать для нее российское гражданство и трудоустроить в России.

"Прежде всего, меня поражает то, что дело передано в уголовный суд. Ведь по сути дела речь идет об имущественном споре, и поэтому логично было бы ожидать, чтобы иском занялся гражданский суд, где истец и ответчица вели бы тяжбу между собой", - отмечает правозащитник.

Он также обращает внимание на то, каким образом был произведен арест Сулеймана Барбакадзе. "Он вернулся накануне в Ахалцихе поздно вечером, лег спать, а утром его разбудили ворвавшиеся в дом полицейские в масках с автоматами. И прямо во время задержания его заставили подписать чистосердечное признание. Это было сделано явно под давлением, поскольку мне трудно представить, какой человек, находясь в постели, еще не проснувшийся, решился бы возражать здоровым парням с автоматами", - добавил Адельханов.

Он проинформировал, что во время следствия Барбакадзе находился в Глданском следственном изоляторе в Тбилиси. В ноябре-декабре он перенес операцию, которую провели врачи в центральной тюремной больнице.

"После операции Сулеймана Барбакадзе погрузили в машину и доставили из центральной тюремной больницы, так называемой ресбольницы, прямо с операционного стола, в камеру следственного изолятора в Глдани. И доставили так же, как он лежал на операционном столе: то есть голым, завернутым в простынку. И так он лежал до тех пор, пока жена не передала ему одежду", - утверждает правозащитник.

"Я встречался с Барбакадзе до всей этой истории, и тогда он весил килограмм 80-90, то есть, был человеком в теле. А когда я увидел Барбакадзе в суде, то заметил, что он похудел где-то до пятидесяти килограмм", - продолжает Адельханов.

Как стало известно корреспонденту "Кавказского узла", 29 декабря адвокат Барбакадзе пыталась договориться с прокурором о процессуальном соглашении, чтобы добиться в суде смягчения приговора или освобождения подсудимого из-под стражи. Однако прокурор категорически отказался от каких-либо соглашений.

"Насколько мне известно, при задержании, когда в дом Барбакадзе ворвались полицейские в масках, ему прямо сказали: если ты подпишешь этот документ, то у тебя будет шанс на процессуальное соглашение, а если не подпишешь, то тебя закроют надолго", - излагает подробности Адельханов.

При этом он сомневается, что Барбакадзе хорошо понимал, под чем его заставляют подписаться, поскольку не знает грузинского языка.

"Кстати, и на суде я обратил внимание, что ему была предоставлена переводчица, которая переводит только вопросы судьи, да и те, что судья адресует непосредственно Барбакадзе. То есть, к примеру, судья объявляет: сейчас будем допрашивать свидетеля такого-то, адвокат не против? Адвокат отвечает, что не против. Судья спрашивает, не против ли подсудимый?  Переводчик переводит именно этот вопрос, и подсудимый отвечает, что не против. И все вопросы – вот такого порядка. То есть это чистая проформа. Из всего остального, по-моему, Барбакадзе не понимал ни слова, потому что грузинским он владеет на самом элементарном уровне", - заключает Эмиль Адельханов.

Народный защитник Грузии Георгий Тугуши посещал Барбакадзе в тюрьме. По его мнению, дело в отношении Барбакадзе требует особого внимания. "К нам поступила в декабре жалоба по поводу условий содержания Сулеймана Барбакадзе в тюрьме. По прибытии мы действительно обнаружили, что его содержание не соответствовало требованиям закона", - сказал Георгий Тугуши в интервью корреспонденту "Кавказского узла".

По его словам, хотя он и не присутствовал на судебных заседаниях, тем не менее отслеживает ситуацию. "Конечно, мы не вникаем в детали дела и не настаиваем на чьей-то виновности или невиновности, но суд по делу Сулеймана Барбакадзе действительно ведется с нарушениями и требует особого внимания", - резюмировал Тугуши.

Комментариев со стороны обвинения и руководства следственного изолятора в Глдани, где содержался Барбакадзе после операции, пока нет.

Как сообщал "Кавказский узел", за развитием ситуации с Барбакадзе следят представители международной организации Human Rights Watch и советник по юридическим вопросам офиса Верховного комиссара ОБСЕ по делам национальных меньшинств Винсент де Грааф.

Адвокат Барбакадзе Лери Катамадзе считает, что прямых доказательств у обвинения нет, и задержание его подзащитного было незаконным. Также, по мнению Катамадзе, арест не связан с работой по репатриации месхетинцев, которой Барбакадзе занимался ранее, так как он в настоящее время не является президентом "Ватана".

Ранее нынешний руководитель организации Таштан Асланов известил корреспондента "Кавказского узла", что в 2007 состоялся съезд, на котором Барбакадзе был переизбран. Произошедшее с Барбакадзе, по мнению главы общества, не имеет отношение к его деятельности по возвращению депортированных в годы сталинских репрессий месхетинцев на их историческую родину в Самцхе-Джавахети, которой он занимался в "Ватане".

Что касается самой проблемы возвращения месхетинцев, то в марте прошлого года генеральный директор Совета Европы по политическим вопросам и демократии Жан-Луи Лоран констатировал, что Грузия не справилась с установленными Советом Европы временными рамками возвращения на родину депортированных месхетинцев - определенный для этого 12-летний срок подходит к концу.

Между тем для начала массовой репатриации месхов-мусульман в Грузию необходимы серьезные финансовые средства. Кроме того, месхетинцы желают вернуться не в какой-либо регион Грузии, а на свои исторические земли - в Самцхе-Джавахети, что, по мнению некоторых экспертов, вызывает риск возникновения межэтнических столкновений между репатриантами и грузинами, населяющими этот регион теперь, а также с проживающими там армянами.

Как уведомил в июле 2010 года начальник управления по репатриации Министерства по делам вынужденно перемещенных лиц из оккупированных территорий, расселению и беженцев Грузии, грузинские власти уже начали рассмотрение поданных заявок. Статус репатрианта депортированным в 1944 году месхетинцам Грузия планирует начать присваивать с января этого года.