Врачи заявили о кризисе медицины Карачаево-Черкесии на фоне коронавируса

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

В медучреждениях Карачаево-Черкесии не хватает коек для зараженных коронавирусной инфекцией, из-за нехватки мест в специализированных больницах госпитализируют "по блату", а в районных больницах нет инфекционных отделений, Врачи узких специальностей не имеют должных знаний по опасным инфекциям, медицинские препараты в дефиците, медперсонал перерабатывает, многие заражаются коронавирусом, рассказали медработники.

Как писал "Кавказский узел", сотрудники скорой помощи Черкесска опубликовали в интернете серию видеороликов с жалобами на массовое заражение COVID-19, после чего руководитель Следкома России Александр Бастрыкин распорядился направить московских следователей в Карачаево-Черкесию. СКР возбудил уголовное дело по статье "Халатность". На жалобы врачей обратил внимание и глава региона Рашид Темрезов, назначив нового и. о. руководителя станции скорой помощи. Проверку в регион направила и генпрокуратура России.

Медицина Карачаево-Черкесии оказалась бессильна перед коронавирусной инфекцией из-за того, что в последние десятилетия внимание инфекционным заболеваниям в больницах практически не уделялось, сказала 8 июня корреспонденту «Кавказского узла» заведующая инфекционным отделением Карачаевской центральной районной больницы Лейла Батчаева.

"К инфекционным заболеваниям [наблюдается] такое невнимание! В нескольких районах нет инфекционных отделений. Есть лишь в Карачаевске, Джегуте и Черкесске - но там жуткие условия", - сказала она, добавив, что "40 лет никто даже не вспоминал, что это [направление] необходимо постоянно развивать".

Батчаева отметила, что чиновники сообщают об умерших от коронавируса, тогда как все остальные случаи смерти не фиксируются в статистике. "Почему люди поступают в "ковидные" госпиталя, если это не COVID? Да, есть сопутствующие заболевания, конечно же, умирают от осложнений, но они выставляют это, как не от COVID", - отметила она.

Она пожаловалась на массу ограничений. "Ограничения в постановке диагноза, в выполнении анализов, в госпитализации - ограничения во всем. Все больные с COVID нуждаются в госпитализации. На такое количество населения должно быть огромное число коек. [Но при этом] полное ограничение во всем. Нет лекарств и кислорода. Даже те, кто хочет работать - они не выдерживают этой нагрузки», - рассказала Батчаева.

Завотделением заявила, что имеющиеся места в COVID-госпиталях распределяются «по блату». "Непосредственно COVID-госпиталь, который расположен на территории туберкулезной больницы, он в режиме приема больных только по договоренности, [принимает] богатых - только так работают", - рассказала Батчаева.

По ее словам, в Северном госпитале, который находится рядом с диспансером, первое время и вовсе не знали, как принимать зараженных коронавирусом. "Врач-пульмонолог спрашивал меня, может ли он положить этих больных? Я говорила: «Кладите». Человек в госпитале не знает, как принимать пациентов. Это было в апреле-начале мая. Как лечить, когда нет лекарств, помещений, кислорода, когда взаимодействия служб нет. Я за каждого больного звоню, решаю, ругаюсь», - рассказала завотделением.

Большой процент заражений, по мнению Батчаевой, связан с недостоверной информацией о серьезности угрозы и численности заболевших. «Здесь политика такая... Люди не верят, даже врачи не верили [...], а ситуация критическая!" - отметила она.

Батчаева сравнила ситуацию с Карачаево-Черкесии и Дагестане. "В Дагестане построили три госпиталя. Там большое количество людей, Москва подключилась, провели расчеты. А у нас в республиканской больнице всего 80 мест. В городской, в инфекционном отделении на четвертом этаже - 80 мест. Северный госпиталь - самый крупный - это 180 мест максимум. Куда всех девать?" - задается она вопросом.

"Когда я возила одного больного, район привозил пятерых в машине. Не брали на себя смелость лечить. Они боялись - и это правильно. Но нет мест, а надо класть всех», - добавила Батчаева.

Она также отметила, что в больнице сложно отделить пациентов с коронавирусом и других больных, что приводит к распространению вируса. Аналогичная ситуация и с бригадами скорой помощи, которые оказывают помощь как зараженным COVID-19, так и другим пациентам.

По словам Батчаевой, до 90 процентов медперсонала Карачаевской ЦРБ имеют смутное представление об особо опасных инфекциях. «Я собирала весь медперсонал, чтобы рассказать, что такое защитный костюм, как его надевать. Наш главврач зашел, в режиме ознакомления провел беседу, как лечить COVID. Это смешно! Я подключилась, как инфекционист, что [это] недопустимо. На что он отреагировал, что не нужно пугать людей, что я захожу слишком глубоко в вопрос, что это все не нужно. Получается, людям не нужно знать, как им защищаться», - рассказала Батчаева.

Она также отметила, что вызывает недоумение методология постановки диагноза "коронавирус". "На уровне Минздрава, главврача [существуют] ограничения в постановке диагноза, в выполнении анализов, в госпитализации", - посетовала Батчаева.

Батчаева рассказала о плачевном состоянии инфекционного отделения

Она рассказала, что уже второй месяц находится на больничном в связи с заражением коронавирусом. «Мое отделение старое, 1928 года, в ужасающем состоянии. Тем не менее мы занимались приемом, госпитализацией, лечением. Мы были как инфекционное отделение, но не как госпиталь [для зараженных коронавирусом]", - отметила Батчаева.

По ее словам, "большое число сотрудников больницы заболели COVID". "За последний период после меня и чуть раньше - это порядка 15 человек по всей больнице. В инфекционном отделении — это я, две медсестры и двое сотрудников младшего медперсонала. Моя медсестра попала в реанимацию в госпиталь. По самой больнице - это врачи приемного покоя, младший медперсонал, врач КТ-кабинета, рентгена, лаборанты, водители скорой помощи. Все категории, которые постоянно в контакте - это и приемный покой, и участковые врачи", - рассказала Батчаева.

По ее словам, из-за того, что отделение переполнено, больных кладут в другие отделения. "Больным, которые лежали у меня, диагноз "COVID" сказано было не писать. Идет внебольничная пневмония с подтверждением КТ", - рассказала Батчаева.

В больнице наблюдаются проблемы с обеспечением пациентов кислородом, отметила она. "Ни в одном отделении нет ни одной кислородной точки - лор, инфекционное, которые заполнялись. Я работала с одним аппаратом - кислородным преобразователем. В отделении полы неровные, с выступами, отопление идет поверх полов, и все это надо перетаскивать от одного человека к другому", - рассказала она о трудностях, с которыми столкнулась. При этом она отметила, что в ее практике "летальных случаев не было, но в больнице, уже после того, как [она] заболела, были".

Кроме того, по словам Батчаевой, из медикаментов, которые применялись для лечения COVID, во всех отделения больницы на момент ее выхода на больничный отсутствовали самые основные, в частности, клексан, левофлоксацин, а также препараты-дезагреганты, которые нужны для разжижения крови.

По словам Батчаевой, лечение зараженного коронавирусом на дому бьет по бюджету самого больного. "Каждому надо найти медсестру, купить лекарств минимум на 15 тысяч рублей. Левофлоксацин стоил 20 рублей, а сейчас 490. Да его и не было, он дефицитный. Обычный препарат антибиотик, в день надо два флакона, а на курс 162", - рассказала она. Батчаева утверждает, что "на дом лекарств не выдают".

"Ранее была речь о калидавире [калетра]. Но калетра токсична. Ею лечат ВИЧ, нельзя его раздавать людям - у него сто побочных эффектов", - рассказала Батчаева.

Рассказала она и о непрозрачности распределения надбавок за работу с зараженными коронавирусом пациентами. "Когда составляли списки - понимали, кто работает, а кто нет, но не озвучивали, согласно каким приказам выплачивают федеральные и региональные надбавки", - отметила Батчаева, но добавила, что вопиющего неравноправия в этих вопросах нет.

"Был факт, что моих сотрудниц, кроме меня, на начальном этапе совсем не включили. Якобы забыли. Потом включили и повторно отослали списки. По суммам мы знали, что положено, но оказалось, что не так. Мне пришло [за апрель] 17 тысяч рублей, плюс 50 позже добавили. Выплаты медикам, которые заболели при исполнении, выплачиваются после выхода с больничного, сбора и подачи соответствующих документов, анализов, тестов», - сказала Батчаева.

Батчаева отметила, что в начале введения ограничительных мер в Карачаево-Черкесии инфекционисты больницы брали до 25 тестов в день, однако позднее их количество было ограничено региональным Роспотребнадзором до десяти.

«Сначала брали до 25 тестов в сутки, потом цифра стала десять в день и только в четкое время - забор необходимо было привозить до десяти утра. Это невозможно сделать, нет людей. Приходилось звонить, просить принять, шли на встречу. У нас был первый парень совсем без симптомов, но с положительным результатом. Он приехал из Москвы. Думаю, ложных результатов была масса. Все начиналось с неумения, наверное, сейчас, с увеличением числа больных, это количество положительных увеличилось, но очень много вопросов было. Человек болеет, но при этом отрицательный. Тут вопрос и качества тестов, и того, как их делают [...] Больница сама закупала тесты. Они были примитивные, но, тем не менее, шли в упаковке. Роспотребнадзор говорил, что такими можно. А само исследование взятых тестов проводит Роспотребнадзор в Черкесске», - рассказала Батчаева.

Обеспечение медработников средствами индивидуальной защиты - серьезная проблема

В Карачаевской ЦРБ 5 мая состоялась прокурорская проверка с участием медперсонала, который не был заранее уведомлен об этом, рассказала Батчаева.

"Сотрудники разделены на два фронта. На встрече присутствовали завотделениями, была сотрудница с поликлиники, с компьютерного кабинета, которая сказала, что нет защитных средств. Не говорили о том, что делать, как работать, какие установки, ведь нет никакого контакта руководства с персоналом. О том, что будет такой разговор, никому сказано не было. Был узкий круг заведующих. Меня не было, но меня бы и не позвали", - рассказала она.

По словам Батчаевой, медсестра из поликлиники и врач-офтальмолог высказались, что в медучреждении "не берут тестов, не контролируют этот процесс".

"Кто-то высказался, что инфекционист заболел, не выдержав той нагрузки, на что другие ответили, что никто меня столько работать не просил. Я работала 24 часа семь дней в неделю. У нас не было ни смен, ни второго врача, сами по себе", - посетовала она. При этом, по словам Батчаевой, те сотрудники больницы, которые "получают хорошие зарплаты", молчат, но и те, "у кого зарплаты маленькие", тоже молчат, так как "им просто некуда идти работать". "Второй лагерь [которых все устраивает] можно перечислить по пальцам», - отметила завотделением.

По ее мнению, серьезной проблемой остается обеспечение персонала средствами защиты, соответствующими стандартам.

"Когда мы начинали работать, к нам поступили ... костюмы "Алмаз 1-М" для работы при особо опасных инфекциях, косынка, очки, халат хлопчатобумажный и бахилы. Но вопрос стоит в том, что их надо стирать. Нас регулярно проверяет сотрудник с Нальчика, с противочумного института. Он сказал, что их одевать можно, но с ними очень много возни - там много завязок, его надо дезинфицировать, стирать руками, сушить, гладить. Мы работали в таком режиме. У нас были в запасе с 90-х годов костюмы из нетканых материалов, типа "тайвек" - с синими полосками по спине и по голове. Этот класс защиты меньше, да и их срок вышел", - рассказала Батчаева.

По ее словам, "были хирургические комплекты [...], такие костюмы раздали заведующим, две-три штучки огромного 60-го размера, но они промокают".

"Малое количество выдали скорой помощи. Они не соответствуют, это не "тайвек", это приближенный аналог. Это не СИЗ, которым пользуются НИИ, Склиф. Это должен быть "тайвек" со специальными очками, респираторами "Нева 1М", "Алина 1М", а не просто маска или строительный респиратор. Бахилы тоже специальные. Это и будет называться СИЗами, а не вот эти 60-го размера костюмы, где я с ростом метр семьдесят утопаю», - рассказала Батчаева.

Медработник лечится за свой счет 

По мнению медицинского статистика Карачаевской ЦРБ Анжелы Батчаевой, прокурорская проверка была проведена формально. «Я присутствовала на собрании [...] и лично сделала вывод, что они приехали скрыть безобразие, которое у нас существует», - заявила она корреспонденту "Кавказского узла".

Батчаева призналась, что заразилась коронавирусной инфекцией, но лечилась дома за свой счет. "На сегодняшний день большое количество сотрудников заболело. Никто не посчитал необходимым выделить средства защиты для сотрудников поликлиники (при Карачаевской ЦРБ), все приобреталось за свой счет. Я не могу точно рассказать, так как не работаю с врачами и на данный момент нахожусь в отпуске. Сама заболела, но КТ не выявило ничего, поэтому лечусь по общепринятой схеме. Те медики, которые более серьезно заболели, лежат в отделении, которое находится за чертой больницы, подальше от глаз проверяющих. Я неоднократно обращалась в правоохранительные органы КЧР, на что мне был дан ответ о том, что в больничной аптеке есть все необходимые средства и препараты. По рассказам сотрудников, в поликлинике и по Карачаевскому району практически некому принимать пациентов", - рассказала она.

По словам Батчаевой, она в состоянии сама себе оказать помощь, поэтому даже за лекарствами в больницу обращаться не стала.

Завотделением больницы рассказала о состоянии своего здоровья после заражения COVID

Заведующая терапевтическим отделением Карачаевской ЦРБ Лариса Батчаева рассказала корреспонденту "Кавказского узла", что заразилась коронавирусом в начале мая. Она связала заражение с отсутствием необходимых средств индивидуальной защиты.

«Я весь апрель проработала, 2 мая заболела. У нас начался карантин, возрастные [сотрудники] ушли на больничный, более молодые - остались. Я дежурила по понедельникам, средам и в ночь пятницы. СИЗы были те, что мы сами покупали, шили, потому мы и заболели. С моего отделения заболели сначала трое врачей [...] Всего нас в отделении шесть врачей, одна заведующая. Из них только одна не заболела, которая была на больничном, еще один врач - на карантине по возрасту. Врачи ведут первичный прием больных в приемном покое, там и ковидные, и другие, и на дежурстве приходится принимать с температурой. Единственное, у нас были маски, которые мы покупали, шестислойные по 100 рублей. Кто-то шил марлевые. Больница нам дала маски, которые одноразовые [...], а их надо каждые два часа менять», - рассказала она.

После инфицирования Батчаева, по ее словам, десять дней пролежала дома на амбулаторном лечении, однако после того, как ей стало хуже, ее госпитализировали в COVID-госпиталь.

«Я двое суток была на работе. 2 мая вечером тело болело. После дежурства пошла в инфекционное, долго смотрела больных в приемном покое, некоторых отправляла в Черкесск. Была в маске. А дома двое детей. Вернувшись домой, я прилегла. Проснулась от того, что у меня 38 температура. Десять дней я амбулаторно лечилась, пока тест сдала. Лекарства сама взяла. На девятый день мне стало хуже: 230 давление, не чувствовала верхнюю губу, лицо. Тогда только открылся городской госпиталь, меня приняли, пролечили, и 28 мая я выписалась. Две недели еще карантина - у меня тест был положительным до 26 мая. Карантин заканчивается 10 июня. Все тесты у меня были положительные, вирусолог со Ставрополя мне сказала, что "выделять вирус" я буду пять недель», - рассказала врач.

По ее словам, в больнице есть основные препараты, применяемые для лечения коронавируса, в частности, левофлоксацин, плаквенил. "На шестые сутки [после госпитализации] состояние мое улучшилось. В больнице большая очередь на госпитализацию. Как себя лучше почувствовала, начала проситься уйти. В Черкесске ушла на квартиру, дождалась отрицательный текст и так вернулась [домой]. Младшая [дочь] температурила долго, 37,1, но я изолировалась во времянку во дворе, чтобы детей не заразить. У нас болеет вся поликлиника", - рассказала Батчаева.

По ее словам, на данный момент она не получила никаких дополнительных выплат, которые полагаются врачам, заразившимся коронавирусом при исполнении своих обязанностей. «Мне за дежурство и ставку заведующего пришла зарплата, а следом еще 17,7 тысячи рублей за COVID-больных за апрель. По поводу страховки я не знаю, лишь когда закроется больничный, я какие-то документы должна оформить, отправить в ФСС. Сколько дадут - тоже не знаю",- сказала она, добавив, что сотрудникам не давали на подпись никакие документы и по поводу страховки.

"Единственное, мы подписали заявление о согласии работать в инфекционных госпиталях", - отметила Батчаева.

Она также подтвердила, что коек для зараженных коронавирусом не хватает. «В РКБ открыли отделение в отдельном здании на 80 коек, но оно за ночь заполнится. Столько больных звонит!" - рассказала она.

По ее словам, "многие ездят в Ставрополь, Невинномысск". "Сейчас платно можно сдать в частных лабораториях. Кто где может - там и сдает», - рассказала Батчаева.

Она также отметила, что у врачей остается много вопросов к методологии постановки диагноза "коронавирус". «Врачей [разбирающихся в вопросе], мало осталось, на дому амбулаторных очень много. Они учитывают лишь тех, кто в госпитале. Экстренные извещения [в Роспотребнадзор] не подаются, как полагается, так как врачи заболели. Мы [терапевтическое отделение] вообще не имеем право лечить COVID-больных. Мы должны отправлять их либо лечиться амбулаторно, либо маршрутизировать в Черкесск. Городская больница была некоторое время закрыта, подводили кислород к каждой койке. Меня саму туда госпитализировали. Все на глазах заполнялось. Когда я лежала - достаточно было оборудования», - рассказала врач, отметив, что во время ее лечения были некоторые перебои с поставкой лекарств, но недостающие медикаменты заменялись альтернативными.

Аскер Сохт назвал ситуацию в Карачаево-Черкесии "параличом системы здравоохранения"

4 июня коллектив Зеленчукской центральной районной больницы встречался с представителями прокуратуры. Врач станицы Сторожевой Азамат Биджиев рассказал о проблемах при работе с пациентами, зараженными коронавирусом. По его словам, врачи лишены элементарных средств индивидуальной защиты, например, маски они вынуждены шить самостоятельно. Он также посетовал на непрозрачность выплат надбавок, отсутствие тестов и недостатки диагностики COVID-19.

Председатель "Адыгэ Хасэ" Краснодарского края Аскер Сохт считает сведения, озвученные Биджиевым, "криком отчаяния врачей Карачаево-Черкесии". "Это полный паралич системы здравоохранения, брошенные на произвол судьбы врачи и, как следствие, больные. Что это за ситуация, когда врачи не могут связаться со своим же главным врачом? Что это за ситуация, когда персонал не имеет средств защиты?" - заявил он корреспонденту "Кавказского узла".

По его мнению, "на фоне соседних регионов, в частности Адыгеи и Краснодарского края, это невообразимая ситуация, требующая незамедлительного вмешательства ради спасения жизней жителей российского региона".

"Как же можно справиться с пандемией, если банально нет должного количества тестов?» - задается вопросом Сохт.

Прокуратура СКФО получила 140 обращений про ситуации в Карачаево-Черкесии

140 обращений поступило на каналы горячей связи Управления генпрокуратуры  в Северо-Кавказском федеральном округе, по каждым из которых проводятся проверочные мероприятия, говорится в пресс-релизе ведомства, поступившем на «Кавказский узел» 

По данным ведомства, в большинстве жалоб говорится о непредоставлении стимулирующих выплат, их неверном расчете, неправомерном удержании налога. «В целях незамедлительного устранения нарушений закона органы прокуратуры внесли более 20 представлений, в том числе в правительство КЧР, региональные управления Роспотребнадзора и Росздравнадзора, Государственную инспекцию труда. Кроме того, опротестованы пять незаконных правовых актов медицинских учреждений», - говорится в сообщении.

По завершении проверочных мероприятий заместитель генерального прокурора Российской Федерации Андрей Кикоть совместно с главой Карачаево-Черкесской Республики Рашидом Темрезовым провели встречу с представителями 34 лечебных учреждений, оказывающих помощь больным коронавирусной инфекцией. Были приняты обращения по которым незамедлительно организованы проверки.

Напомним, что 7 июня в Карачаево-Черкесии участницы одиночных пикетов заявили об отсутствии медпомощи для больных коронавирусом. Они держали плакаты с лозунгами «Спасайте КЧР».

«Мы стояли на акции с 9.30 до 11.00. Мы хотели выразить свою позицию по поводу ситуации с коронавирусом. Много людей болеют. У меня близкие в селе Джага болеют, не могут сделать КТ, им не оказывается медпомощь. У нас не хватает коек в больницах, медикаментов и врачей. Нам нужна помощь из Москвы, в том числе военно-полевые госпитали», – сказала корреспонденту "Кавказского узла" участница акции Тамара Хасанова.

Она добавила, что в пикете приняли участие  родственники больных коронавирусом, они хотели попасть к главврачу районной больницы, но их не пропустили.

К протестующим подошел представитель администрации района, на 8 июня назначена встреча в здании администрации. "Не знаю, будет ли результат от встречи. Полицейские приехали на место акции, вели себя корректно", – сказала Тамара Хасанова.

Советы специалистов о том, как избежать инфицирования, содержатся в справке "Кавказского узла" "Врачи про коронавирус: что делать?", а номера телефонов для консультаций по коронавирусу – в материале "Коронавирус. Горячие линии". Данные о штрафах за нарушение карантина собраны в публикации "Кавказского узла" "Сколько стоит побег из карантина".

Новости о распространении COVID-19 на юге России и в странах Южного Кавказа "Кавказский узел" отслеживает на тематической странице "Коронавирус рвется на Кавказ".